Маурицио Арривабене, о “Ювентусе” и “Феррари”

• Ваша команда “Феррари” была последней, которая боролась за титул. Феттель в 2017 году приехал в Монцу лидером. Маурицио Арривабене, бывший директор команды «Скудерия», экс-руководитель«Юве», долгое время проработавший в компании Philip Morris. С какой из этих трёх компаний вы себя отождествляете больше всего?
  “Каждая из них была по-своему важна, потому что нигде и ничего не получалось просто так, и всего я добился исключительно благодаря работе. Я ведь выходец из очень простой семьи. После “Ювентуса” я взял перерыв, и сейчас работаю в сфере цифрового маркетинга вместе с моим другом, с которым мы когда-то работали в компании “Philip Morris”. Я ощущаю тот же дух, что и в Лозанне, гордость за то, что я итальянец и несу идеи по всему миру. В Швейцарии я встретил Маркионне, я сказал ему, что хочу сделать что-то важное для своей страны”.

• Каково вообще было работать с Маркионне?
  “Один военный пилот как-то таким образом описал взлет с авианосца: “Заниматься любовью и врезаться в стену на скорости 150 км/ч, и все это одновременно”. Примерно также было и у меня. Но с годами начинаешь понимать, что работал с великим человеком. У него был очень жесткий характер, но он многому научил меня и многое оставил после себя”.

• А в чём проявлялся его “очень жестокий” характер?
  “Он требовал очень многого от самого себя и от окружающих. Любой из нас мог получить от него звонок в 2-4 ночи. Он мог находиться в это время в США, но для меня это было не очень принципиально, так как я привык спать достаточно мало. Со временем я научилась понимать его. Сегодня, на мой взгляд, мир состоит сплошь из топ-руководителей, для которых любой выбор даётся трудно, поэтому они почти не рискуют. Они не принимают решения, делегируя их на вышестоящих, лишь бы сохранить свои кресла. В “Philip Morris” нас учили рисковать, искать новые пути, и если ты совершал ошибку, то должен был брать на себя за неё ответственность: в “Феррари” я всегда поступал именно так”.

• Каким образом?
  “Лидер должен показывать свое лицо, я всегда активно общался с камерами. Мне смешно, когда я слышу концепции типа “давайте поставим людей в в центр компании”: это означает, что во главе стоит элита, а все остальное делегируется отделу кадров. Раньше я отправлял на подиум всех подряд: от инженеров до механиков, “невидимых” людей. В “Юве” я старался познакомиться со всеми, на всех уровнях: именно в простом диалоге с человеком можно узнать много важного”.

• К гонщикам это тоже относится? Кажется, Леклер переживает не лучший момент.
  “У гонщиков тоже происходят взлеты и падения. Я верил в Шарля с самого первого дня: перед тем как его приняли в Академию, он пришел в офис и произвел на меня впечатление. Он не опускал взгляд, а смотрел прямо мне в глаза. С той встречи я был убежден, что должен взять его в команду. Один старый эксперт по Формуле-1 сказал мне, что чемпиона можно узнать по тому, как он на тебя смотрит. Я до сих пор поражён тем, что он, вскоре после смерти отца, поднялся на борт самолёта команды для того, чтобы полететь на следующую гонку. Я спросил его: “Шарль, что ты здесь делаешь?”. А он ответил: “Впереди гонка, я хочу выиграть ее ради отца”. И он выиграл”.

• Просто мимолетный кризис?
  “Нет, не кризис, а момент уныния. Его нужно стимулировать и понимать. Ему нужно, чтобы рядом с ним были люди, которые знают, как раскрыть в нем лучшее. Если у человека есть все, что нужно, то такого не происходит”.

• А Сайнс?
  “Я не очень хорошо с ним знаком, но мы общаемся с его отцом, и он всегда верил в сына. Есть родители, которые помогают спортсмену, а есть те, кто создают ему проблемы”.

• Например?
  «Зачастую во время игр молодежи, и это происходит повсеместно, можно наблюдать, как некоторые родители кричат на игроков соперника. У тренировочного лагеря “Юве” в Виново были палаточные городки, в которых жили семьи, оставившие свою работу ради того, чтобы понаблюдать за детьми, и для них они обязательно были абсолютными талантами. Это были люди невоспитанные, лишенные умения улыбаться и очень легкомысленные. В моё время скауты ходили по самым трущобам в поисках талантов, и на тебе не ставили крест, если у тебя была бедная семья. Команды смешивались из игроков посильнее и послабее, чтобы все они чувствовали себя командой. Сейчас уже с самого детства все стали сплошными гиперпрофессионалами, а у родителей пошла тенденция, мол, лучше пусть ребёнок съест на одну пиццу больше и проведёт на одну тренировку меньше”.

• Ваш опыт работы в “Юве” закончился неудачно. Можно ли сказать, что руководство клуба действовало слишком беспринципно?
  “В тот период я входил в совет директоров в качестве члена совета без делегированных полномочий. Стратегия клуба была направлена на активное расширение, и началось всё с покупки Роналду, а целью было выиграть Лигу чемпионов, чтобы прочно и надолго войти в элиту европейского футбола: соответственно, были сделаны другие покупки, а затем коронавирус все усложнил. Я приступил к работе в качестве директора 1 июля 2021 года и обнаружил довольно тяжелую ситуацию из-за предыдущих инвестиций. Очевидно, что пандемия усугубила проблемы, расходы на очень обременительные контракты создали довольно сложную ситуацию. Что мне оставалось делать – выйти на телевидение и сказать, что мы ошиблись, потратив слишком много? Представляете реакцию болельщиков и СМИ? В тишине я засучил рукава и начал работать, и в том году благодаря некоторым продажам и покупке всего двух игроков, Локателли и Кина, мы провели достаточно угрюмое трансферное окно”.

• В рамках расследования дела “Юве” о приросте капитала, насколько нам известно, римская прокуратура назвала вас, Аньелли, Паратичи и еще 7 подследственных ответственными: как вообще дела в этом направлении?
  «Все движется вперед. Я продолжаю верить в справедливость».

• Даже в спортивное?
  “Посмотрим, что скажет Европейский суд”.

• Вы все еще общаетесь с Андреа Аньелли?
  “Да”.

• Сложнее было работать в “Феррари” или в “Ювентусе”?
  “Тут хотелось бы объясниться за мой опыт работы в “Феррари”. Никто меня не выгонял, иначе я бы не оказался в “Юве”. У меня был четырехлетний контракт, но его не продлили, мы не пришли к соглашению. Я был не только директором команды, но и управляющим директором, такие полномочия мне давал Маркионне”.

• Не скучаете по “Формуле 1”?
  “Немного да. Я смотрю гонки и думаю: “А я бы поступил вот так”. Болельщики на улицах по-прежнему останавливают меня и многие благодарят за работу, и это меня радует. Они называют меня “инженером”, хотя я таковым не являюсь. Чтобы быть директором команды, нужно быть прежде всего лидером, способным объединить разные личности и их профессионализм в единое целое. Тут нужно понимать, что директор команды на самом деле оказывает достаточно скромное значение на результат. и если бы всё зависело от одного человека, то по воскресеньям мы наблюдали бы комедийное шоу вместо гонок”.

• Ходили разговоры о напряженности в отношениях между вами и Маттиа Бинотто. Не сработались?
  “Я так не думаю, эта история подпитывалась изнутри или снаружи, у каждого была своя роль. Но я бы также хотел сказать, что хорошей связкой была пара Маркионне – Арривабене”.

• За последние несколько лет команда “Феррари” сильно изменилась, но на каждом шагу слышны разговоры о перестройке, реорганизации, застое. Почему?
  “Феррари” – это мечта для каждого. Иногда существующее давление не позволяет тебе воспользоваться запасом времени, закончить какой-то проект естественным образом. В 2015 году, как только я пришел, мы выиграли три гонки. В следующем году мы были заняты разработкой машины 2017 года выпуска, заняли третье место в чемпионате и нас сразу начали называть “зеру титули”. Маркионне защищал команду, он понимал, что мы находимся на переходном этапе. И действительно, результаты пришли, мы боролись за титул чемпиона в 2017 и 2018 году”.

• Правильный ли выбор сделал Хэмилтон?
  «Льюис может помочь Чарльзу расти, ведь первый соперник гонщика – это его напарник. Но важнее всего то, на какой машине он будет ездить, потому что единственным настоящим феноменом я бы назвал Ферстаппена. Но даже он, насколько я слышал, не способен отыграть 2-3 десятых”.

• Что лучше – “Формула 1” Экклстоуна или Доменикали?
  “Невозможно сравнивать, это два разных мира. Сегодняшняя “Формула 1” многим обязана Берни. Не может быть будущего без крепкого прошлого, Стефано – очень хороший менеджер. “Формула 1″ сегодня – это глобальное шоу, способное конкурировать с прочими видами развлечений и видеоиграми. Я говорил об этом много лет назад и слышал лишь надсмешки в свой адрес”.

• Что вы думаете о “Феррари” Элканна и Вассера?
  “Вы знаете, я не позволяю себе судить о работе других. Если бы мне пришлось принимать решение, я бы сосредоточился на двух направлениях: стабильности и командном духе. Люди, чувствующие себя защищенными, лучше работают, а сплочённая группа людей и вовсе может творить чудеса. Когда мы выиграли первый ГП в Малайзии с Феттелем в 2015 году, никто не мог в это поверить, начиная с меня самого”.

• Бриаторе вернулся, увидим ли мы вас снова в “Формуле 1”?
  “На данный момент я доволен тем, что делаю со своей компанией. Я испытал много хороших эмоций и не хочу быть в центре внимания. Я скучаю по людям. Самой сильной эмоцией было отправление главного механика Модесто Менабуэ на подиум в Сепанге, я скучаю по приливу адреналина в такие моменты. Когда ты добиваешься хорошего результата и радуешься тому, что парни счастливы”.

По материалам печатной версии Corrire della Sera, выпуск от 23 июля 2024 года